Едва ее увижу я...
Когда ее не вижу я, душа тревожна, горяча,
Томлюсь и жду, как ждут зарю — ее слепящего луча.
«Придет — паду к ее ногам, о тайнах сердца расскажу!» —
Так думаю, а встречусь с ней — горю и таю, как свеча.
Ах, я горю и таю, как свеча!
Едва ее увижу я, нет силы двинуться, шагнуть,
Дрожат и тело, и душа, незримый камень давит грудь.
Так поражен я всякий раз ее сияющим лицом,
Что «милая, люблю тебя!» — и то не в силах я шепнуть.
Ах, даже не могу «люблю» шепнуть!
Когда ее не вижу я, умею здраво рассуждать,
Едва же явится она, безумцем становлюсь опять,
И дни, и ночи напролет в любовном пламени горю,
А милой о любви моей ни слова не могу сказать.
Ах, ни словечка не могу сказать!
Такой в ней свет, что становлюсь от восхищенья нем
и глуп
При виде нежного лица, бездонных глаз, манящих губ…
Всегда я был нетерпелив, но рядом с милою моей
Смиренней, терпеливей я, чем сказочный мудрец Аюп.
Ах, терпелив я, как мудрец Аюп!
Она — как солнце знойным днем, расплавить вечный лед
могла б,
Она — как гибельный костер, мой дух в огне ее ослаб.
Пока ее не встретил я, душою горд, свободен был,
Но вот шахиню повстречал — и ныне я послушный раб!
Ах, я шахини этой верный раб!
Взгляни, господь, как глубока моя любовь, моя тоска
Возьми хоть часть моей любви из огневого тайника,
Возьми — и в душу ей вложи: пускай страдает и она,
Пускай узнает и она, как жгучая любовь тяжка!
Ах, пусть узнает, как любовь тяжка!